+2 °С
Облачно

Все новости

11 Декабря 2021, 09:50

Рустам Набиев: «Я планирую полет в космос»

Известный блогер, альпинист и общественный деятель дал интервью «Панораме Башкортостана».

– «Поначалу был страх. Потом была неизвестность – я не понимал, как дальше жить. Это как будто вам дают какой-то прибор, но не дают к нему инструкцию. Не знаешь, как его включить, как пользоваться. Грубо говоря, приходилось писать инструкцию самому себе», – так вспоминает Рустам трагедию в Омске, которая стоила ему обеих ног. В 2015 году в результате обрушения казармы погибли 24 человека и 45 человек получили травмы. Набиеву пришлось начинать жизнь сначала. И он «написал инструкцию» – не только себе, но и всем нам. Рустам доказал, что нет ничего невозможного и стал первым человеком в мире, покорившим на руках горы Эльбрус и Манаслу.

Известность – на пользу людям

– Рустам, спасибо, что согласились на интервью, особенно учитывая Ваш плотный график. Вы постоянно находитесь в разъездах. Где Вам комфортнее с точки зрения доступной среды?

– Да, действительно, приходится много ездить – в другие города, другие страны. Так как я передвигаюсь на инвалидной коляске, поневоле сравниваешь, где среда более доступна, а где – не очень. В нашей стране определенно есть развитие в этом плане. Когда я начал передвигаться на коляске в 2016 году, ситуация была плачевной. Сейчас стало гораздо комфортнее – и в Уфе, и в Москве. Но проблемные моменты есть, и я освещаю их у себя в инстаграме.

– То есть, увидели, что где-то нет пандуса, и не прошли мимо – написали в соцсетях?

– Конечно, особенно если речь идет о медицинских или государственных учреждениях. И, знаете, реагируют моментально. Помню, в 46-й поликлинике в Зеленой роще мне пришлось на руках подниматься на второй этаж. И еще коляску за собой тащил. Я выложил все это в инстаграм, после чего был большой резонанс. В итоге установили пандусы.

– Стало быть, Ваша известность сыграла роль, Вы используете ее на благо людям.

– Если от этого получают пользу другие, почему бы и нет...

Уместно ли слово «инвалид»?

– У нас, как мне показалось, стесняются слова «инвалид», заменяя его выражением «человек с ограниченными возможностями здоровья». А Вас оно не коробит?

– Это очень тонкий момент. Когда человек получает травму, вследствие которой становится инвалидом, он не может применить это слово к самому себе. И у меня было так, но сейчас я отношусь нейтрально, мне совершенно не важно. Да, у меня есть розовая бумажка, которая подтверждает, что у меня инвалидность первой группы, но само слово по жизни ко мне не привязано. Я не считаю себя инвалидом не потому что мне не хочется, а потому что не чувствую себя таковым. Тем не менее, употреблять это слово иногда приходится, в том числе по отношению к себе. Это когда речь идет о какой-то проблеме, связанной с инвалидностью. Но говорить кому-то «Ты – инвалид» – это неправильно. Что касается выражения «человек с ограниченными возможностями» – лично для меня это тоже неправильно. Ну и что, что нет ног. Я ни в чем не ограничен. В Америке и Европе говорят «человек с дополнительными потребностями», что, на мой взгляд, корректнее и деликатнее.

– Раз уж мы так подробно задержались на этом вопросе, очень интересно Ваше мнение вот по какому поводу. Несколько лет назад в каком-то телешоу, что-то вроде конкурса талантов, выступил одноногий танцор. И Владимир Познер, который был в жюри, сказал, что танцор использует запрещенный прием. По мнению ведущего, участник рассчитывал на то, что его как инвалида пожалеют и поставят высокий балл. После чего был большой скандал. Вы помните эту историю? Что думаете обо всем этом?

– Случай помню. Я считаю, не стоило вообще делать акцент на инвалидности участника. Он пришел на программу, не стесняется. Показал то, что умеет – это и надо было оценивать, не акцентируя внимание на том, что у него нет ноги. Так что с Познером я не согласен.

Все непальцы носят маски

– Недавно Вы вернулись из Непала, где совершили восхождение на гору Манаслу. А как там с доступной средой? И насколько доступной показалась Вам сама гора?

– Говорить о какой-то доступности в стране третьего мира вообще не стоит, там есть более глобальные проблемы. Ну а что касается доступности горы – это занятие в принципе не для таких людей.

– Я видел Ваши сторис из Непала. Кремация покойников на берегу реки, дети, нюхающие клей, грязь. Жуть какая-то.

– Да, это все было, но, тем не менее, культура страны очень интересная. То, что я показывал, – это из одного города – Катманду, и это не означает, что вся страна в такой грязи живет. Есть очень красивый город Покхара – ухоженный, чистый.

– Соблюдают ли непальцы антиковидные меры?

– Там люди более ответственно относятся к ковиду, чем у нас. Не знаю, с чем это связано, может быть, наказание строже. Но в Непале все носят маски, причем не на подбородке, а как положено. Едут на велосипеде или на машине, идут пешком – все в масках. В сочетании с равнодушным отношением к повсеместной грязи это, конечно, удивительно.

От Эльбруса и до космоса недалеко

– Это уже Ваше третье восхождение. Первое было на Эльбрус в прошлом году. Когда и откуда возникла мысль об альпинизме?

– Можно сказать, ниоткуда. В 2019 году я увидел в интернете объявление об организации туров на Эльбрус. Я написал им, но ответа не получил. А через год мне вдруг позвонили и предложили. Полгода я готовился – занимался в тренажерном зале, затем был кроссфит. Потому что слишком большие мышцы для альпиниста во вред. Мышцы любят кислород, а в горах его не хватает.

– Инструктаж, наверное, был?

– Конечно. Нас учили правильно себя вести в сложных ситуациях, если вдруг сорвешься, например, или непогода. Также было медобследование, чем, к сожалению, многие пренебрегают. Между тем, желательно, чтобы врач вам сказал – можно ли вам заниматься альпинизмом или нет.

– У Вас не нашли противопоказаний?

– Нет. Я прошел полный чек-ап, все оказалось в порядке.

– Как отнеслись к этой затее ваши друзья, близкие? Может быть, отговаривали?

– Никто не отговаривал, в любом случае никто бы и не смог, потому что я принял решение. Супруга Индира поддержала меня. Если бы она была против, мне было бы морально тяжелее.

– И отказались бы от восхождения?

– Не могу сказать. Но тогда я был настроен решительно.

– Что было самым сложным для Вас во время первого восхождения?

– Сложно было во всех отношениях – в психологическом, моральном и физическом плане. Все-таки в первый раз такое испытание, еще и на руках.

– А что почувствовали, когда оказались на вершине (на западной вершине Эльбруса высотой 5642 м. – прим. ред.)?

– Я плакал. Одновременно и от радости, и от усталости.

– И Вы, достигнув определенной высоты, как в прямом, так и в переносном смысле, решили идти дальше – покорять новые вершины?

– Когда я поднимался, я говорил себе, что больше никогда не буду. Было очень тяжело. Но когда все-таки достигаешь вершины, появляется азарт. Хочется еще. И дело не в том, чтобы кому-то что-то доказывать, это борьба с самим собой, со своими страхами, своими ограничениями. Я, например, очень боюсь высоты. Это просто сила воли, характер. Ты идешь либо ты не идешь.

– А теперь куда? В космос?

– Не буду лукавить – я верю, что могу оказаться в космосе. Почему бы и нет? Да, в будущем я планирую полет в космос.

– Уже есть какие-то конкретные предложения?

– На самом деле, да. Есть международный проект, он называется «Сто уникальных людей, которые полетят в космос». После того, как я совершил первое восхождение, со мной связались люди из этого проекта и сказали, что хотят пригласить поучаствовать. Я согласился. О сроках пока говорить не буду, идет подготовка. Первое, что нужно сделать, это выучить английский. А у меня начальный уровень, вот хожу к репетитору. Но не только из-за того, что хочу полететь в космос. В принципе без английского сейчас никуда.

– Конечно, особенно Вам, ведь Вы – человек мира, можно сказать.

– Ну да. В том же Непале – у людей нет образования, но английский они знают.

– Ну и альпинизмом Вы продолжите заниматься?

– Да. В феврале поеду в Африку. Хочу подняться на Килиманджаро.

Я простил отцу гибель мамы

– Ваша мама ушла из жизни, когда Вы были совсем маленьким. Вероятно, Вы ее не помните?

– Нет. Мне было чуть больше года, когда ее не стало.

– В документальном фильме про Вас, который показали по телеканалу «Россия», Вы вкратце упоминаете Вашего отца. Какова его судьба, если не секрет?

– Не секрет. Моя мама погибла по его вине, из-за чего отец и оказался в местах не столь отдаленных. Поэтому какое-то время он не принимал участия в воспитании меня и брата, нас растила его сестра – моя тетя.

– А сейчас что с ним?

– Мы хорошо общаемся, буквально сегодня он приезжал в гости. Я его простил.

– То есть, сейчас Вы живете настоящим?

– Ну конечно. Многие спрашивают «Рустам, как Вы могли простить смерть мамы?». А как не простить? Ведь иначе бы груз на душе висел, и с этим жить было бы тяжело. Мамы нет, что ж теперь – лишиться отца вдобавок? Пусть хоть один родитель в моей жизни будет, и неважно, что он сделал, важно, какой он сейчас.

Люди чувствуют фальшь

– Вы знаете, от Вас исходит какая-то доброта. Это чувствуешь как через экран, так и сейчас – при живом общении. Вы всегда были таким?

– Я никогда не играю, показываю себя таким, какой я есть. Я обычный парень из деревни, и показываю свою настоящую жизнь. Люди ведь чувствуют, где фальшь. Вот, к примеру, выкладываешь фото с профессиональной фотосессии, а потом обычные селфи с телефона. Селфи «заходят» больше. Они живые, настоящие. А на фотосессии ты создаешь образ.

– Полностью солидарен с Вами. А то некоторые говорят – это образ, это образ. А я вижу, что Вы такой и есть.

– Да. Были в инстаграме такие, которые писали, что я двуличный и всякое такое. А потом я с этими людьми встречался воочию. Пообщавшись со мной, они извинялись, говорили: «Рустам, я был о Вас неправильного мнения».

– О Вас снято несколько документальных фильмов. Но, как мне кажется, Ваша биография потянет и на художественный фильм, и на книгу. Ничего даже допридумывать не надо – настолько все драматургично.

– По поводу художественных фильмов предложений пока не поступало, но если поступит – не откажусь. Что касается книг – было несколько предложений от издательств московских. Я в принципе не против, но думаю, что пока еще время не пришло мне писать книгу.

Решил остаться в Уфе

– Вам нравится жить в Уфе? Не собираетесь в Москву переехать?

– Было желание переехать, но не в Москву, а в Казань. В этом году, кстати, планировали. Но я быстро перегорел этой идеей, потому что стал больше любить Уфу. Мне здесь жить нравится и люди нравятся. Раньше такого не было.

– А что изменилось? Ваше отношение или сама Уфа?

– Наверное, и то, и то. В первую очередь, конечно, нужно поменяться самому, тогда и обстановка вокруг тебя поменяется.

– С Вами часто просят сфотографироваться?

– Очень часто. Бывает, приходишь на концерт. В антракте выстраивается очередь, человек сто, чтобы со мной сфотографироваться.

– По поводу трагедии в Омске. В итоге виновных наказали?

– Виновные известны, но никто не сидит до сих пор. Суда еще не было.

– Как собираетесь отмечать Новый год?

– Пока точно не знаю, но мы думаем с Индирой собрать вместе самых близких.

– Большое спасибо Вам за беседу. Счастья и удачи Вам и Вашей семье!

– Спасибо, и Вам всего доброго!

Фото и видео автора и из личного архива Рустама Набиева