ДРУГ МОЕГО ЗДОРОВЬЯ

Самое парадоксальное то, что половину жизни Владимир Анатольевич боролся с тяжелейшим собственным недугом. Природа лишила его здоровья, заставив страдать с раннего детства костным туберкулезом, но взамен наградила отличной памятью, физической силой, административными и актерскими способностями. А, главное, этот врач от Бога обладал широкой душой и добрым сердцем.

По своему происхождению и воспитанию он принадлежал к романтикам революции, поскольку его отец Анатолий Андрианович Тарасов был участником Гражданской войны, впоследствии дослужился до должности заместителя генерального прокурора РСФСР. Родители жены Татьяны Владимировны Романкевич тоже были революционерами. Сусанна Альбертовна Дамская, писательница и гидробиолог, была соратницей М. В. Фрунзе, спасавшей и лечившей его в годы первой русской революции. А Владимир Михайлович Романкевич до революции в звании гардемарина совершил два кругосветных плавания, но из-за своих революционных взглядов покинул флот и поступил учиться в Петербургскую военно-медицинскую академию. В Гражданскую войну служил военврачом в составе 100-го полка Красной Армии, дошедшего в 1919 году с боями до Уфы. Здесь он остался работать, став одним из основателей Башкирского медицинского института и станции переливания крови.

Не миновать бы и Володе Скачилову фронтов Великой Отечественной войны, если бы не... костыли. Когда его одноклассники шли в бесконечной колонне к железнодорожному вокзалу Уфы, вдруг кто-то негромко, чтобы не разбудить спящий город, затянул песню. Ее мгновенно подхватили, и вся эта огромная масса людей стала единым целым. Володе было обидно, что он остается здесь, тогда как лучшие его друзья уходят сражаться за Родину, за советский народ и за него тоже. Много лет спустя он в домашнем кругу проникновенно исполнял песню «Там, вдали за рекой…», аккомпанируя себе на гитаре. И для него это были не просто слова, а девиз всей его жизни: отдать все свои силы и талант для здоровья и счастья советских людей.

После окончания мединститута Владимир Анатольевич с супругой начали врачебную практику в сельской больнице в Кармаскалинском районе. Приходилось оперировать при керосиновых лампах, на быках добираться к больным, валить лес для отопления ветхих помещений. И мучительно преодолевать свою физическую немощь.

Скачилов был одержим работой. Его ценили все – пациенты, коллеги, руководство. Обретенные в условиях постоянного преодоления трудностей профессиональные навыки, административный опыт помогли и на следующих ступенях карьеры. Должность главного врача больницы Совета Министров БАССР он принял как очередное испытание.

С момента его прихода в эту клинику был организован такой порядок, при котором главный врач обязательно делал обходы с разбором каждого больного. При этом весь медперсонал больницы неукоснительно соблюдал заведенные им правила: быть безукоризненно одетыми, обращаться к больным только по имени-отчеству. Ни о какой коррупции в те годы даже не могло быть и речи. И пример в этом подавал сам главный врач, вежливо, но твердо отказываясь от денег и любых ценных подарков. Исключение составляли книги и авторские работы писателей и художников, большую часть которых, а также уникальную коллекцию открыток и фотографий с видами старой Уфы Владимир Анатольевич в конце жизни сдал в архив. Его супруга Татьяна Владимировна вспоминала, как муж, уже тяжело больной, диктовал ей по памяти подписи к историческим снимкам, заботясь о будущих краеведах и исследователях.

Больница № 1, куда он пришел в 1959 году, обслуживала не только партактив, но и руководителей крупных предприятий, педагогов, артистов, писателей, художников, композиторов. По долгу службы доктор Скачилов был хорошо знаком с местной элитой. Огромное впечатление оставили у него встречи и беседы с академиками А. А. Богомольцем, Б. Д. Петровым, П. Е. Лукомским, Е. М. Тареевым, В. А. Неговским, Г. В. Морозовым. Он был одарен дружбой Мустая Карима и Сайфи Кудаша, Ибрагима Абдуллина и Рустема Кузеева, вниманием Баязита Бикбая, Анвера Бикчентаева, Гилемдара Рамазанова, Гузели Сулеймановой, Тамары Худайбердиной, Иллариона Глушарина, Федора Крашенинникова, художников Ахмата Лутфуллина, Бориса Домашникова, Алексея Кузнецова, Александра Бурзянцева и многих других талантливых людей. И для них он был не просто главным врачом больницы, а их «личным» доктором, который мог долго и внимательно беседовать, утешать, при необходимости осмотреть, решить вопросы обследования и лечения. Поэтому они безоговорочно доверяли ему свое здоровье и строго выполняли все предписания.

Но работа главного врача совминовской больницы была не только интересной и почетной, но и очень ответственной. В своих мемуарах «О прожитом, пережитом» (Уфа, 1998; 2-е издание – Уфа, 2003) Владимир Анатольевич поведал о таких сложных и даже трагических случаях, когда приходилось мгновенно принимать решения, от которых зависела жизнь пациента и его личная судьба.

Существует трагикомическая легенда, не нашедшая подтверждения в документах, но не раз рассказанная весьма авторитетными жителями нашего города. В бытность секретаря Башкирского обкома партии М. З. Шакирова велась активная застройка микрорайона, прилегающего к Дому-музею С. Т. Аксакова. Здесь планировалось возвести типовой многоквартирный дом. Уфимские ученые и краеведы пытались отстоять этот исторический памятник, хотя на тот момент не было стопроцентного доказательства принадлежности дома семье Аксаковых. На этом основании и было принято решение о его сносе.

Правдоискатели решились на дерзкий шаг. Когда М. З. Шакиров приехал в совминовскую поликлинику лечить зубы, Владимир Анатольевич выбрал момент, во время которого пациент сидел с открытым ртом и не мог говорить. С присущим ему красноречием и убедительностью он изложил позицию уфимских краеведов. Рассказчик он был удивительный, его можно было слушать часами. Шакирову пришлось молча выслушать монолог защитника старины. После завершения стоматологической процедуры он свирепо посмотрел на главного врача и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Судьба Владимира Анатольевича некоторое время висела на волоске, поскольку Шакиров не привык менять свои решения, а возражения дорого обходились тем, кто на них осмеливался. Однако на этот раз все закончилось благополучно. Мидхат Закирович, похоже, принял во внимание факт: если столько известных в городе людей отчаянно пытаются спасти от сноса этот дом, значит, он того стоит. Дом сохранили, а в 1991 году в нем открылся первый и единственный в стране мемориальный музей С. Т. Аксакова.

Общение с писателями подтолкнуло Владимира Анатольевича взяться за перо.

С 1969 года он начал заниматься историей здравоохранения Башкортостана, опубликовал ряд статей на эту тему в местных газетах и журнале «Советское здравоохранение». В 1972 году защитил кандидатскую диссертацию по теме: «Общественно-политическая и революционная деятельность медиков и их влияние на развитие здравоохранения Башкирии (1880–1922)». Работа в архивах и общение с живыми людьми вылились в книгу «Люди подвига и долга» (Уфа, 1973 и 1979), предисловия и комментарии к книгам А. И. Веретенниковой «Записки земского врача» (Уфа, 1981 и 1984) и С. Я. Елпатьевского «Воспоминания за пятьдесят лет» (Уфа, 1984). Совместно с М. Г. Рахимкуловым он был составителем и одним из авторов четырех краеведческих сборников. Он также был участником нескольких краеведческих Бирюковских чтений в Челябинске. В 1980 году ему было присвоено звание лауреата Бирюковской премии. Его избирали делегатом 1-го и 2-го Всесоюзных съездов историков медицины.

Оставаясь до конца жизни убежденным коммунистом, Скачилов не был фанатиком идеи и ценил вклад в отечественную культуру представителей других политических партий и мировоззрений. Так, он еще в 1980-е годы вел активную переписку с воронежским библиофилом и литературоведом О. Г. Ласунским по поводу будущих публикаций в нашей стране наследия русского писателя-эмигранта М. А. Осоргина.

Всю жизнь Владимиру Анатольевичу сопутствовало и помогало работать чувство доброты к людям. Это было кредо, основа в любом деле. И, кроме того, чувство милосердия, сострадания к больному всегда ставило его на высокую ступень врача. Сам долго и тяжело болевший, он, как никто другой, понимал состояние своих пациентов. В этом же духе он воспитывал и своих сотрудников, уже в те годы широко пропагандируя этику и деонтологию.

Его широкий круг общения с выдающимися людьми своего времени и литературные способности давали ему шанс написать или надиктовать на магнитофон не одну книгу о событиях советской эпохи. Но врачебная этика, которой он оставался верен до конца своих дней, не позволила предать своих больных, доверявших ему свои самые сокровенные мысли и чувства. Врач победил в нем писателя, и он унес с собой значительный пласт отечественной истории, оставшись в памяти потомков добрым и светлым человеком, проводником гуманизма в бурном и трагическом ХХ веке.