Футбол, война и конкуренция

В ноябре – декабре 2022 года в Катаре проходит 22-й чемпионат мира по футболу.

События такого масштаба имеют особое значение в современной истории цивилизации. Популярность футбольного чемпионата, без преувеличения, затмевает сегодня все другие зрелища, включая Олимпиады. Большинство  человечества целый месяц приковано к экранам ТВ, поскольку главное событие в мире футбола проходит раз в четыре года.

Победители и призеры футбольных чемпионатов становятся национальными героями, их имена еще при жизни вписаны в историю. Это Пеле, Гарринча, Бекенбауэр, Круиф, Марадона, Мюллер, Зидан, Месси, Роналду и многие  другие.

Футбол давно стал спортом № 1, за борьбой национальных команд следят миллиарды болельщиков, а накал страстей фанатов не сравнится ни с одним другим соревнованием или шоу. 

На мой взгляд, феномен футбола заключается во все возрастающей конкуренции между клубами и национальными сборными. Сегодня нет откровенно слабых команд, уровень мастерства игроков примерно возрос даже в странах, считавшихся нефутбольными всего лишь 10-15  лет назад.

Игра стала непредсказуемой, здесь уже нет явных лидеров или аутсайдеров, все решает воля, настрой, сплоченность команд и профессионализм тренеров.

Парадигма растущей состязательности в спорте вообще, и в футболе в частности, происходит в общем тренде усиления конкуренции в мировой экономике и геополитике.

Очевидным доказательством этой тенденции стал рост числа военных конфликтов в мире, самым масштабным из которых стало российско-украинское противостояние, явившееся зримым воплощением до сей поры подспудно развивавшейся конкуренции Запада с другими сильными государствами, и прежде всего, – с Россией.

Конкуренция, как метко заметил известный экономист, – это «сочетание  войны и спорта».

В одном из предыдущих эссе мы говорили о неизбежности войн в контексте истории и философии, в частности – с точки зрения диалектического материализма.

Продолжая тему непреложных законов истории, в этом материале обратимся к экономическим причинам войн.

В середине 80-х годов прошлого века, когда с началом перестройки становились популярными либеральные идеи, преподаватели внушали нам, студентам-историкам, что главной причиной войн, наряду с политикой, была, есть и будет экономическая подоплека. То есть, в сухом остатке – война есть наивысшая точка экономической конкуренции между странами, борьба за рынки и ресурсы. Сегодня особенно часто вспоминают классическую формулу военного теоретика Клаузевица – «война есть не что иное, как  продолжение политики иными, насильственными средствами».

В этом контексте представляет интерес сам феномен экономической конкуренции, который чаще всего и приводит к возникновению войн.

Как всегда, начнем с этимологии знакового слова, определяющего тему. Существует несколько версий происхождения термина «конкуренция». По одной из них, это слово образовано от латинского concurro, что значит   сталкиваться, по другой – от  слова «препятствие», по третьей – от  английского «conquer» – «завоевывать».

На наш взгляд, последний вариант наиболее близок к истине.

В трудах социологов современную конкуренцию на всех уровнях экономической и социальной жизни называют «войной всех против всех».

Это выражение не новое, принадлежит известному философу 17 века Томасу Гоббсу. Он полагал, что люди, как звери, по природе своей себялюбивы, эгоистичны, наделены страстями, желают власти, богатства и наслаждений.

Такая парадигма не может не привести к конфликтам между людьми. Чтобы исключить «войну всех против всех», необходима сильная власть государства, устанавливающего законы и правила игры.

Здесь заметим, что Гоббс жил на излете средневековья, когда до прихода либеральной модели экономики было еще далеко.

Но вот с приходом капитализма идея рыночной экономики победила, а с ней – и всепроникающая система конкуренции.

Адепты либерализма провозгласили конкуренцию лучшим способом ведения экономики, поскольку, благодаря единым правилам игры для всех участников, высокой степени состязательности и саморегулирующим  элементам рыночного механизма, конкуренция заставляет всех участников рынка развиваться, а значит – жить лучше и богаче.

С распадом СССР западные социологи даже заговорили о «конце истории», поскольку весь мир теперь живет в одном векторе, а значит, либеральная модель победила.

Запад возомнил себя победителем в большой политической игре с другими сильными игроками.

Но здесь что-то пошло не так. В геополитике произошло то, что случается в футболе: считавшаяся аутсайдером команда, мобилизовавшись, заставляет считаться с собой. Россия, Китай, Индия и другие страны показали значительный экономический рост и вновь заставили считаться с собой. Кроме подъема экономики, Россия стала одной из немногих стран, придерживающихся независимости в политике.

Этот суверенный курс не мог устроить Запад, и в качестве форпоста для ослабления России была использована Украина. Здесь Запад кроме политических целей имеет и экономические  интересы.

Для России же главной задачей проведения специальной военной операции стала защита русского народа, на протяжении восьми лет подвергавшегося издевательствам и геноциду, освобождение Донбасса и создание условий, гарантирующих безопасность самой России.

Не справившись в справедливой конкурентной  борьбе, Запад, нарушая правила игры, сначала ввел санкции, а затем начал помогать Украине поставками оружия и наемниками. Таким образом, согласно спортивной лексике, нарушены принципы «fair play», то есть честной  игры.

Продолжая аналогии со спортом, Запад применяет незаконные силовые  приемы и нарушает «численный состав команды».

Здесь следует напомнить, что принципы честной конкуренции в экономике и политике были разработаны как раз на Западе. В начале 20-го века в США впервые в мире были приняты так называемые антитрестовские законы, направленные на борьбу с монополиями.

Однако сегодня США сами стали монополистами, нарушая принципы конкуренции и навязывая всем свою политику, по праву сильного диктуя волю многим государствам и фактически управляя международными организациями.

Честной конкуренции, как это принято в спорте, в политике сегодня нет. Впрочем, увы, и в спорте Россию исключили из всех международных соревнований, включая чемпионат мира по футболу.

Будучи поклонником испанского футбола, во время турпоездки в Барселону  первым делом направился на знаменитый стадион «Ноу Камп». Местные  болельщики рассказали мне, что раньше, когда приезжал непримиримый конкурент «Барсы» мадридский  «Реал», в округе сжигали все машины с мадридскими номерами. После таких «приемов» мадридские болельщики  перестали приезжать в Барселону. Такой уровень фанатизма и поддержки   существенно влияет на успех команды.

В условиях рыночной конкуренции («война всех против всех») и атомизации общества, когда каждый сам за себя, субкультура болельщиков и фанатов является одним из немногих примеров стойкого бескорыстного объединения  людей ради определенной идеи.

Война – это не футбольный матч, но определенные аналогии здесь есть.

Как известно, войны выигрывают не армии, а народы. Только забыв о внутренней конкуренции, материальном интересе, покончив с атомизацией людей, объединившись и сплотившись в одной команде с одной целью, возможно победить в этой большой игре.