ОПЕРАЦИЯ «ПОИСК»

Огромную кропотливую работу в разных концах страны ведут поисковые отряды. В нашей республике в составе Регионального общественного Фонда поисковых отрядов РБ их 42.

Через поисковика проходят жизни, судьбы людей. Он находит и поднимает останки бойцов, волнуется, вчитываясь в полуистлевшую записку в медальоне, узнавая имя без вести пропавшего. Не менее волнующий момент – поиск детей, внуков... Не всегда получается найти родных, и поисковик на торжественной церемонии захоронения чувствует огромную боль и скорбь по поднятому им бойцу, чувствует его родным человеком... А солдат остается навсегда с боевыми друзьями, с кем держал последний бой. Если же повезет найти родных, они увозят солдата домой и отдают последние почести в родных краях.

800 судеб

Есть и архивные поисковики, аналитики, у них незаметный кропотливый труд. Расшифровать нечитаемый, истлевший медальон в свете разных лучей, сопоставить записи на вкладыше – название района, деревни, фамилия, именя – с тысячами названий и имен на сайтах, часть которых искажена до неузнаваемости, и вдруг найти по мелко написанному имени матери или жены. В тысячах братских могил по стране разыскать искаженное до неузнаваемости имя бойца, которого десятки лет безуспешно искали дочери, сыновья, внуки... Найти кому-то отца, деда в фашистском концлагере, и показать ему карту военнопленного, с которой смотрит их дорогой человек...

Этим и занимается уфимка Римма Буранбаева. За несколько лет она сумела отыскать более 800 солдат, пропавших в Великую Отечественную войну. Больше 10 лет назад Римма Нуриевна занялась поиском дяди – 18-летнего лейтенанта, выпускника Свердловского пехотного училища, пропавшего в первые дни войны. В Екатеринбурге поиски зашли в тупик, и она отправилась в Подольск, в Центральный архив Министерства обороны. Здесь с боем ей удалось рассекретить пять страничек из учетного дела.

25 июня 1941 года полк, в котором служил Алиф Усманов, выехал эшелоном из Кубинки (город в Московской области). С утра парень написал последнее письмо домой, отправив маме 100 рублей, а младшему брату – гимнастерку и фуражку. Эшелон прибыл на уже пылающую станцию Орша. Алиф – командир пулеметного взвода 703-го стрелкового полка 233-й стрелковой дивизии 20-й армии. 6 июля последнее письмо домой отправил однокурсник по СПУ и однополчанин Усманова лейтенант Владислав Уткин. В тот день между Витебском и Оршей их 703-й стрелковый полк встал на пути немецких танков, рвавшихся к Смоленску... Командование полка пропало без вести, все документы уничтожены (сожжены или закопаны).

Есть множество ресурсов, благодаря которым родные и близкие, да и просто неравнодушные люди, устанавливают судьбы солдат Великой Отечественной войны. Это архивы различных ведомств, преимущественно военных, музеи, военкоматы, а также электронные базы данных (soldat.ru, polk.ru, obd-memorial.ru). Однако ни один не смог пролить свет на судьбу Алифа Усманова. Но некоторое время назад Римма Буранбаева получила письмо от поисковиков из Белоруссии, где сообщалось, что на мемориале деревни Вороны Витебского района значится надпись: «А.Усманов».

– Я стала заново перебирать всех А. Усмановых, их воинские части, отступавшие в 1941-м, а потом освобождавшие эту землю, – рассказывает Римма Нуриевна. – Помимо моего дяди теоретически подходил только один человек – узбек Абдукадыр Усманов. Тоже лейтенант, возраст примерно такой же. Но оказалось, что Абдукадыр похоронен у нас в Уфе, на Сергиевском кладбище! И тогда у меня почти не осталось сомнений, что в Белоруссии, в Воронах лежит мой дорогой дядя Алиф.

Попутно выяснилось: в некоторых документах фамилия «Усманов» трансформировалась в «Цоманов». Это типичная картина, когда путали буквы. «У» похожа на «Ц», «С» – на «О». И на сайте «ОБД Мемориал» самая полная информация об Алифе Усманове есть именно под фамилией Цоманов. 80 процентов башкирских и татарских фамилий записаны с ошибками.

К примеру, историк Анвар Асфандияров (ушел из жизни в 2014 году) целых 60 лет не мог найти пропавшего без вести на войне отца Закира Асфандиярова. Обратился за помощью к Буранбаевой.

– Особенно трудно, когда неизвестен номер воинской части, но я не сдавалась, – вспоминает Буранбаева. – На поисковом сайте «ОБД Мемориал» стала перебирать возможные варианты фамилии – Асфандияров – Асмандияров и так далее. И, наконец, нашла под фамилией Асмандьяров! Изменилось слегка и отчество с Альмухаметович на Ахмухаметович. Выяснилось, что кавалерист, сержант Закир Асфандияров умер от ран в уфимском госпитале № 1740 в августе 1943 года и похоронен на Сергиевском кладбище. Всю жизнь профессор Асфандияров ходил рядом с этим госпиталем по улице Пушкина, 85 и не знал, что в годы войны здесь лежал его отец...

Три поколения семьи Галиуллиных тоже 60 лет искали своего деда. Римма Нуриевна перезвонила им через 8 минут: «Нашла!». Его, попавшего в концлагерь на севере Германии, немцы записали как Galijullin, что при освобождении лагеря при переводе на русский язык превратилось в «Галюлин».

Погиб в первый день войны

90-летний уфимец Дмитрий Михайлович Степанов всю жизнь не мог смириться, что осталась неизвестна судьба старшего брата Валентина, 1922 года рождения. В 18 лет, осенью 1940 года, он был призван на западную границу СССР. Адрес на конвертах домой гласил: «Белосток. ВПК». Так обозначались военно-политические курсы при 10-й армии, самой мощной из всех армий на границе. На последнем письме штемпель: «5.06. 1941». 17 дней до войны. И все.

– Дмитрий Михайлович пришел ко мне как к последней надежде. Я была сильно взволнована, никогда не встречала такой тоски по брату, он написал сотни запросов во все инстанции СССР, потом России, Польши, Германии. Сохранил его письма, документы Осоавиахима, протоколы школьных соревнований, фотографии... В поисках Валентина я дни и ночи просматривала исторические формуляры, журналы боевых действий и военные мемуары. И через несколько месяцев все же удалось найти все прояснившую краткую информацию: «Ранним утром 22 июня в Белостоке во время плотной бомбежки штаба 10-й армии две авиабомбы попали в казармы курсантов»... Он погиб с первым лучом солнца в первый день войны, 19-летний уфимский парень Валя Степанов, так мечтавший стать знаменитым физиком.

Не дожил

до Победы неделю

Сестре Ивана Якушева Матрене из села Урман Иглинского района похоронка приходила дважды. В первой сказано: «Убит 16 февраля 1943 года под Харьковом». Но он выжил тогда! Во второй: «погиб 1 мая 1945-го в боях за Берлин». Получается, вся его взрослая жизнь – это война, так как парня призвали 22 июня 1941 года, в 18 лет.

– С бьющимся сердцем я собирала события его жизни: окружение и плен, армейская штрафная рота, извещение о его гибели, воскрешение, ранение, присвоение звания гвардии старшины, гибель боевых друзей, подвиг и награждение орденом Славы 3 степени, миг до Победы. Как заговоренный, он шел к Победе! Красное знамя уже поднято над Рейхстагом! Но не суждено было Ивану расписаться на стене Рейхстага, в яростных боях за Темпельхоф – последний аэродром, с которого могли покинуть Берлин главари рейха,– гвардии старшина Якушев пал смертью храбрых 1 мая 1945 года. Через несколько часов, в ночь на 2 мая, Берлин капитулировал.

Крушение

санитарного поезда

5 декабря 1942 года на перегоне Шингак-Куль – Чишмы произошла трагедия: столкнулись два военно-санитарных поезда (ВСП), которые везли раненых бойцов и командиров в госпитали Уфы и Челябинска. Кроме них в вагонах находились румынские военнопленные – их направляли в спецгоспиталь города Шумиха Курганской области. ВСП № 80 встал в ожидании разрешающего сигнала. Следовавший за ним ВСП № 191 на полном ходу ударил в хвост ВСП № 80. Машинист, который вел поезд 34 часа, устал и поручил вести состав своему помощнику. Помощник машиниста не заметил габаритные огни хвостового вагона стоящего впереди состава. В результате четыре последних вагона поезда № 80 перевернулись и загорелись. Погибли 42 человека, из них 38 раненых бойцов и командиров, три сандружинницы и проводница. Повторно ранены 11 человек. Итого убитых и повторно раненых – 53 человека.

Информация о крушении была засекречена 75 лет. Жители поселка Чишмы, особенно старожилы, конечно, знали, что произошло, но по тем или иным причинам не распространялись об этом. И лишь в 2007 году в местной газете «Родник» были опубликованы воспоминания пионервожатой чишминской школы № 1 Нэли Смирновой, которая в 1968 году, когда ей было 20, обнаружила возле железнодорожных путей захоронение фрагментов человеческих тел. Нэля добилась, чтобы на этом месте установили металлический памятник с красной звездой и табличкой о факте трагедии.

В начале 2018 года к Римме Буранбаевой обратился бывший следователь подполковник в отставке Зинур Усеев. Вернувшись на родину после многих лет работы следователем и услышав однажды о трагедии, произошедшей в войну на его малой родине, Усеев решил провести свое расследование и разыскать неизвестные имена. Он задался целью выяснить подробности, разыскать списки погибших и, возможно, найти живых очевидцев той страшной трагедии.

– Конечно, живых свидетелей крушения мы уже не найдем. 76 лет прошло, – сказал он мне при знакомстве. – Но мне повезло разыскать в селе Журавка Воронежской области здравствующую сотрудницу поезда № 191 Марию Салманову. 98-летняя Мария Ивановна, скорее всего, уже единственный участник событий 5 декабря 1942 года. И отыскала я ее благодаря заведующей детсадом «Родничок» города Богучар Воронежской области Надежде Аусевой. В 2008 году она записала военные воспоминания бабушки своей сотрудницы Елены Алдошиной и выложила видеосюжет в интернет. «Наш поезд № 191 собирал по временным госпиталям Воронежа, Орла, Москвы, Брянска раненых и шел в глубокий тыл по маршруту Уфа – Иркутск. Несмотря на красные кресты на крышах, состав попадал под бомбежки. Поезд мчался почти без остановок. Окна плотно зашторены, строго запрещалось открывать или смотреть в них. Все двери запирались на замок, все вагоны охранялись. Многие раненые были контужены, с ампутированными руками и ногами, ослепшие. Тяжело было смотреть на молодых и красивых ребят, которые не хотели жить калеками. Что только мы не делали, чтобы спасти их. Приходилось и уголь с товарняков на станциях воровать, чтобы раненые не замерзали. 5 декабря наш поезд подходил к Уфе вслед за другим поездом. Был вечер, все готовились к ужину, санитары кормили раненых. Я была у начальника поезда Бункуса, заканчивалась планерка. Вдруг резкий толчок, все попадали. Начальник поезда возмутился. Я выглянула в окно и увидела страшную картину: впереди идущий поезд подорвали диверсанты, он сошел с рельсов, наш поезд врезался в него. Вагоны рассыпались и загорелись. Люди вылезали через крыши вагонов, тяжелораненые кричали и звали на помощь. Мы бросились спасать их. Из огня доносились душераздирающие крики. Я и мои подруги, маленькие и хрупкие девчата, вытащили из огня 12 раненых бойцов и перенесли в свой поезд. Всю ночь мы спасали людей. Везде лежали обгоревшие тела, а спасенные люди стонали от боли. Они говорили: «Лучше бы мы погибли на войне, в бою за Родину».

А имен погибших

не осталось!

– Как дочь фронтового хирурга, прошедшего войну на передовой, не могу с этим смириться, – говорит Римма Нуриевна. – Там, во время Сталинградской битвы, военные медики под бомбежками, по окровавленному снегу, порой ценой своей жизни, героически вытаскивали раненых, спасали их... А какие-то люди в тылу куда-то подевали их имена! Как это назвать? В архивах списки не найдены... Бросить поиски – означает предать бойцов и командиров, которые не отступили в тяжелейшем сражении за Сталинград».

Списки погибших и раненых до сих пор не обнаружены. Многочисленные запросы в архивы результатов пока не дали. Но Римма Буранбаева не сдается и надеется, что когда-нибудь мы узнаем имена бойцов и командиров, которые не отступили в тяжелейшем сражении за Сталинград, но чудовищно нелепо погибли на мирной земле.

Поиски продолжаются

Среди тех, чью судьбу выяснить пока не удалось, призванный военкоматом Ждановского (ныне Советского) района Уфы Раис Муртазин. Его сестра – знаменитый педагог по вокалу профессор Миляуша Галиевна Муртазина – до сих пор не оставляет надежду узнать, где в войну погиб ее старший брат.

Раис родился в 1920 году в деревне Бакаево Кушнаренковского района, служил на западной границе – был командиром отделения аэродромного обслуживания. Уже в первый час войны 22 июня 1941 года их аэродром попал под сильнейшую бомбежку. Раис был ранен, но выжил, отправлен в госпиталь. Но уже через полтора месяца в ожесточенных боях за Киев не вышел из окружения... В последнем письме домой от 12 августа 1941 года Раис писал: «Миляуша, тебе большой-большой привет. Немецкие танки прорвали фронт, обошли город Шепетовку, Житомир. Остановили на подступу к Киеву, и они оторвались от своего тыла. Вот наша авиачасть их и бомбит...».

– Недавно Миляуша Галиевна позвонила мне и с волнением в голосе произнесла: «Прошу, не оставляйте поиски, найдите его...». Я выслушала 93-летнюю сестру пропавшего Раиса со слезами на глазах. И буду продолжать искать его.

– Несколько раз я находила людям конкретного летчика Люфтваффе, что сбил в небе их дядю или деда – советского летчика. А для этого приходилось переворачивать сотни записей в немецких бортовых журналах с информацией по сбитым советским самолетам. С исключительной точностью в них указано время, координаты, высота. Так однокласснице Галине я нашла, кто сбил ее дядю Ивана – 20-летнего летчика над трассой Брянск – Карачев. Немецкий ас. И послала Галине его фото. Она всю ночь не спала, не знала, как это принять, как смириться, – говорит Римма Буранбаева. – На Вахтах Памяти встречаешь удивительных людей, которые оставляют в душе незабываемый след. Что заставляет успешного врача высшей категории или ученого в свой отпуск искать настигнутых пулей, осколком солдат, сотнями тысяч оставшихся лежать в лесах и болотах, неоплаканных близкими? Подъезжая к Уфе после очередного выезда по вопросам поиска, вдруг осознаешь: возвращаться приходилось из многих стран, шикарных мест, но эти дни стали одними из лучших в моей жизни...

То, что делает Римма Нуриевна, в принципе по силам каждому из нас. Под рукой интернет, соцсети, сообщества неравнодушных людей, полезные сайты. Так что давайте вместе продолжим работу по увековечиванию памяти павших. И слова Суворова мы должны помнить до тех пор, пока не выполним его завет.