ЗВЕЗДА КРЫЛАТОГО СЧАСТЬЯ

На бульваре Славы в Уфе 7 мая 1971 года была открыта мемориальная доска в честь 14 Героев Советского Союза. На ней написано: «За героизм и отвагу, проявленные на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., воспитанники Уфимского аэроклуба ДОСААФ удостоены высокого звания:

Дважды Герой Советского Союза:

Гареев Муса Гайсинович.

Герои Советского Союза:

Вакульский Александр Васильевич;

Киселев Геннадий Семенович;

Комлев Петр Александрович;

Косолапов Филипп Макарович;

Максимча Иван Васильевич;

Мельников Борис Васильевич;

Минибаев Гумер Хазинурович;

Мушников Георгий Иустинович;

Пятяри Иван Викторович;

Саевич Тимофей Александрович;

Томаров Василий Александрович;

Шишков Михаил Федорович;

Яковлев Алексей Александрович».

Все они ученики и воспитанники первого летчика земли башкирской, первого начальника Уфимского аэроклуба Галея Мухаметзяновича Ишмурзина, принадлежащего плеяде удивительно талантливых организаторов, которыми богат наш край. Он не только сам достиг высот поднебесья, но и практически на пустом месте создал аэроклуб, а затем и школу летчиков, специалистов авиационного профиля, подготовил сотни высококлассных кадров для Красной Армии. Уфимский, Стерлитамакский и Белорецкий аэроклубы, объединенные в Башосоавиахиме, внесли неоценимый вклад в Победу над немецко-фашистской Германией в Великой Отечественной войне. Нет сомнения: имя Ишмурзина можно поставить в один ряд с именами других доблестных сыновей республики. Однако в течение десятилетий оно находилось в тени, словно кусочек неба над памятью этого славного человека закрывала туча.

Памятник первым башкирским летчикам

в Аургазинском районе

ОКРЫЛЕННЫЙ МЕЧТОЙ

Еще мальчишкой Галей пытался уподобиться птицам, смастерив нечто крылатое из бумаги и фанеры. Затеи крестьянского паренька, призванного править лошадью и пахать землю, жителям деревни Мурадымово Аургазинского района были непонятны. Но чудачества прощались, потому что подросток исправно выполнял и непростые земледельческие обязанности.

Мечта о небе вначале увела его далеко от отцовского дома. Галей записался добровольцем в отдельную Башкирскую стрелковую бригаду, участвовал в Гражданской войне. Вскоре молодого красноармейца направили в школу командиров. В 1928 году Ишмурзин уже был курсантом военно-теоретической школы летчиков в Борисоглебске. Четыре года прослужил там же курсовым командиром, а в 1934 году получил путевку в школу летчиков в город Оренбург. Кстати, о своем происхождении Галею приходилось молчать. Его отец был известным в округе муллой. Этот факт никак не вписывался в биографию красного командира, члена партии. Вот и вынужден был Ишмурзин стать по бумагам «сыном бедных крестьян».

Он постиг многие секреты профессии, получил теоретическое образование, прошел полную программу тренировочных полетов. В решающий день, взяв в руки штурвал, произнес заветную молитву. Предписанные регламентом маневры выполнил умело и красиво. В какой-то момент чуть было не увлекся виражами – больно уж хотелось покрасоваться перед госкомиссией. Но удержался от соблазна.

После приземления его вызвали к начальнику летной школы, похвалили и предложили возглавить недавно созданный Уфимский аэроклуб. Заверили: самолеты приобретены, парашютная вышка построена, летно-планерная станция открыта. Так Ишмурзин вновь вернулся на Родину.

Это был период повального увлечения молодежи небом. Аэроклуб, размещенный в бывшей церквушке на углу улиц Пушкина и Аксакова, представлял собой жалкое зрелище. На куполах реют красные флаги, красуются модели планеров. Ни учебных классов, ни специалистов. Аэродром за Агиделью – пустырь с кочками и овражками.

ИЗ ИСТОРИИ АЭРОКЛУБА

В 1923 году в республике создано общество друзей воздушного флота, через год – общество друзей химической обороны и химической промышленности. В 1925 году общества были объединены в Башавиахим. В 1926-1927 гг. создаются военно-научное общество и общество содействия обороне, в 1927 году на их базе образуется Башосоавиахим.

В 1923 году в ответ на клеветнические обвинения в адрес СССР со стороны английского правительства на добровольные пожертвования граждан Башкирии был построен и передан Красной Армии самолет «Башкирский ультиматум». Вслед за этим были собраны средства на строительство еще одного летательного аппарата, но уже для внутренних нужд республики. Сделав заказ, уфимцы стали готовиться к встрече «своего» самолета. Между деревней Глумилино и Восточной слободой (где ныне проходит улица Зорге) подготовили место посадки.

«Фарман-30» был построен в Нижнем Новгороде. Пароходом его доставили в Николо-Березовку, и 25 мая 1924 года, взяв почту, самолет прилетел в Бирск. Этот день можно назвать днем открытия воздухоплавания в небе Башкирии. Близ Уфы возникли сложности: летчики Прокофьев и Макаров обнаружили неполадки в двигателе и ушли на вынужденную посадку. На календаре было 3 июня 1924 года, когда долгожданный агитсамолет, на фюзеляже которого было выведено «Лицом к деревне», «Сельскосоюз» и прочее, наконец-то приземлился в Уфе под восторженные крики горожан. За два года он совершил 10 агитполетов. После IX съезда ВЛКСМ в 1931 году молодежь взяла шефство над Военно-воздушным флотом. В Уфе 5 мая 1934 года по решению совета Осоавиахима открыт аэроклуб. Первым его руководителем стал Г. И. Ишмурзин.

ВПЕРЕД И ВВЕРХ!

Первоначально, до прихода Ишмурзина, руководство аэроклубом было возложено на председателя Совнаркома БАССР Зинатуллу Гизатовича Булашева. Практическое руководство осуществлял начальник авиации совета Башосоавиахима Александр Павлович Поляков. Хоть и имели они армейское прошлое, но были далеки от авиации. Поэтому не могли заниматься глубинными вопросами организации аэроклуба. Возвращение Ишмурзина в Уфу означало серьезный поворот в делах, прежде всего – в постановке учебно-тренировочного процесса на научно-профессиональную основу.

Начальнику аэроклуба приходится не столько летать, сколько бегать. Ишмурзин смело стучится во все инстанции, добивается пополнения парка самолетов. В укреплении материально-технической базы помогает и обком партии, и правительство. В результате чего занятия в авиамодельной, планерной и самолетной секциях начались в запланированные сроки.

Уже во втором учебном году комплектуется дополнительная группа парашютистов, увеличен состав всех групп, организованы три группы учлетов из 30 человек. Улучшились условия и качество обучения.

Это напрямую связано с прибытием опытного специалиста С. Е. Колпакова и назначением его начальником летной части аэроклуба.

Инструкторами назначены летчики К. И. Малышев, А. Г. Волохов, А. Л. Лазарев, планеристы В. И. Хохлов, Ф. В. Хохлов. Из Ульяновска приглашены преподаватели В. И. Акопьев, К. С. Сучков, М. А. Мищенко, из Чистополя – А. И. Кондров.

ЕСТЬ НОВЫЕ РЕКОРДЫ!

Через год работы клуба авиамоделисты Юрий Цветухин, Владимир и Лена Байковы, Владимир и Сергей Камкины, Рауза Габидуллина, Леонид Челнинцев, Михаил Шибиркин, Юрий Потанин, инструкторы Александр Деменков, Константин Игнатьев установили десять всесоюзных рекордов. Уфимские планеристы и в прежние годы на престижных соревнованиях добивались замечательных результатов. Так, в 1934 году на третьем Всебашкирском съезде авиамоделистов 16-летний Петр Левченко (ученик инструктора Карабаева) демонстрировал свою модель «Утка», которая пролетела по прямой аж 5300 метров. Результат был признан мировым рекордом.

Галей Ишмурзин с первого дня руководства аэроклубом установил строгую дисциплину во всем. Если до его прихода случилось две аварии, то по итогам 1936-го – ни одной. Да и другие негативные явления удалось изжить. Зато росла численность членов клуба, появились именные парашюты, именные самолеты. Гордостью аэроклуба стали инструкторы Бикмухаметов, Соколов, Слобинский, Деменков. По итогам 1936 года, первого календарного года работы Ишмурзина, Уфимский аэроклуб во Всесоюзном соревновании среди клубов автономных республик признали лучшим.

КАК РЫБА ОБ ЛЕД...

Ремонт техники под открытым небом был обычным делом. Люди, увлеченные романтикой неба, с трудностями не считались. В апреле 1937 года обнаружилось, что для подготовки столовой в летном лагере из требуемых 100 тысяч рублей имеется лишь 7 тысяч. Для строительства ангара из 40 тысяч нет ни рубля. С болью в сердце Ишмурзин вынужден признать, что выход в лагерь под угрозой срыва. Он бьется как рыба об лед, а «выбить» финансы не удается. Нет продуктов, автотранспорта, есть сложности с зарплатой…

Ценой огромных усилий Ишмурзин изыскивает необходимые средства для организации летного лагеря. С началом тренировочных полетов свой штаб перебазирует туда же и в течение пяти дней ведет анализ полетов. Выводы весьма безрадостны: парк самолетов используется неэффективно, слаба дисциплина. Были приняты меры по исправлению положения, однако морально-психологический климат не так-то легко исправить…

ИШМУРЗИН ПОД ПОДОЗРЕНИЕМ

Рьяный поиск непролетарских элементов, а то и врагов народа охватил всю страну. В сентябре 1937 года на собрании аэроклуба бурно дебатируется вопрос о «шпионско-диверсионной деятельности иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры». Подозрительность, вопреки воспитательным мерам Ишмурзина, приобретает всеобщий характер. После выступлений ряда дежурных ораторов разоблачительный пыл вроде потерял силу. Тут представитель вышестоящей организации и говорит: «Товарищи, я почему-то мало слышу об Ишмурзине. Он ведь хотел провалить работу Белорецкого аэроклуба, посылая туда худшие кадры».

Сказал – будто бросил спичку в разлитый бензин. Выпады в адрес Ишмурзина, как пламя с крыши на крышу, перекинулись на Колпакова – его напрямую назвали врагом народа, проголосовав за исключение из партии. Та же судьба постигла Мищенко. А дело об Ишмурзине постановили передать на рассмотрение первичной организации Башосоавиахима «на предмет разбора его принадлежности к партии».

Страсти накаляются день ото дня. Народ будоражат статьи о буржуазных националистах в Башкирии, опубликованные в «Правде» и «Известиях». Раз обсуждали, значит нужно найти следы национализма.

В тот период настойчиво проводилась политика вовлечения представителей титульной нации в промышленность, науку, культуру. И Уфимский аэроклуб мог послужить примером в этом плане. Так, Газиз Назаров из села Нижняя Лемеза за год учебы на «отлично» освоил пилотирование. Студентка мединститута Фатиха Галикеева, имеющая рекорды по многим видам спорта, также на «отлично» сдала экзамены на летчика, первой среди женщин Башкирии получила звание «нештатный инструктор-планерист». 1 мая 1935 года Галикеева совершила первый полет и посадку. Звание пилота запаса ей присвоили в декабре того же года. Вслед за ней в небо потянулись Антонина Спицына, Екатерина Осипова, Бибинур Назирова, Закира Хафизова, Евгения Зенцова, Любовь Маслова, Лариса Резанова, Надежда Чайкина.

Молодежь Аургазинского района (родного района Ишмурзина) через газету обратилась ко всем колхозникам и трудящимся республики: «Мы гордимся тем, что дали родине лучших своих представителей – летчиков Ишмурзина и Алексеева. Они с честью оправдали наши надежды. Теперь обязуемся выдвинуть из своей среды десятки лучших претендентов на звание авиаторов. Призываем сверстников из других районов следовать нашему примеру!».

Наплыв молодежи в авиацию растет. Филиалы аэроклуба функционируют в Стерлитамаке и Белорецке, частично и в Благовещенске (кстати, здесь прошел обучение Г. И. Мушников, будущий Герой Советского Союза). Успехами башкирской молодежи в деле изучения авиации постоянно интересуются обком партии и правительство Башкирии.

ЕДВА ВЫЖИЛ

Всем стало очевидно: тучи сгущаются. В 1937 году на очередном пленуме Центрального Совета Осоавиахима в Москве выдвинута установка «об очистке организаций от врагов», что быстро аукнулось в Уфе. Упоминание фамилии Ишмурзина на собрании – это и есть эхо московских событий. Г. Ишмурзин, начальник летной части аэроклуба С. Колпаков, председатель Центрального Совета Башосоавиахима Г. Мищенко были арестованы. Отец Галея Мухаметзяновича – благочестивый мулла и опытный земледелец, тоже попал за решетку.

Дни, недели, месяцы надуманных обвинений, допросов, пыток, истязаний, обещаний свободы в обмен на подписи. Только признайся – и ты по другую сторону колючей проволоки. Сергей Колпаков умер. Звезда крылатого счастья погасла для Галея. Он перестал летать во сне. Но стоял на своем: «не участвовал», «не связан», «не знаком».

Ишмурзина выпустили – с оправданием, с правом восстановления в партии и в прежней должности. Солнце сияло, люди улыбались, птицы пели, однако вкус свободы вернулся к нему не скоро. В родительский дом он принес свое подорванное здоровье и в кровь расцарапанную душу. Сельчане отдавали последнее, лишь бы поставить на ноги дорогого Галея. Залечивать раны помогали в том числе и сельские знахари.

а СЫНовья уходят в бой

Возвращение в родной аэроклуб особой радости не вызвало. За время его отсутствия все пришло в упадок…Тем не менее, 18 августа 1938 года, когда в стране впервые отмечался День авиации, Ишмурзин обратился к молодежи республики с пламенной речью: «Не робейте, смелее записывайтесь в аэроклубы. Здесь вас научат авиамоделизму, планеризму, парашютному делу. Учитесь летать! Помните: в авиации нет малозначимых специальностей. Наша задача – готовить как можно больше летчиков, штурманов, авиамехаников и инженеров. Начинайте с создания кружков авиамоделизма в городских и сельских школах».

Вокруг Ишмурзина и других освобожденных из-под следствия все еще «посыпано порохом»: клеветники продолжают строчить доносы, составлять подложные протоколы, иногда открыто выступают на собраниях. Обнаружилось даже, что наградной лист на Ишмурзина был похищен. Но за битого двух небитых дают. Галей стиснул зубы, засучил рукава и с головой ушел в работу.

За короткое время Уфимский аэроклуб вновь вышел в передовые по СССР. При поддержке сверху приобретаются станки, аппаратура, улучшаются условия учебного процесса и обслуживания техники. Всего в предвоенные годы воспитанники Уфимского аэроклуба поставили 7 мировых и всесоюзных рекордов по планеризму. Подготовка летных кадров и спортсменов была хорошо организована. Здесь получили путевку в небо будущий дважды Герой Советского Союза Муса Гареев и другие замечательные летчики.

…В то роковое утро над учебным аэродромом медленно кружились легкие самолеты, раскрывались купола парашютистов – курсанты держали экзамен на профессиональную зрелость. Примчался Ишмурзин. Весь какой-то взъерошенный, в поношенном, выцветшем обмундировании. Не отвечая на приветствия, объявил: «Война, товарищи!». Многие тут же изъявили желание записаться добровольцами. Но Галей Мухаметзянович их пыл остудил: «…Всем оставаться на местах. Заниматься своим делом более серьезно, с учетом нынешней обстановки. Никаких послаблений!».

Вскоре весь постоянный состав сотрудников аэроклуба проводили на фронт, спортсменов – в военные училища, технически подготовленные самолеты также были мобилизованы. Плановое задание по подготовке специалистов возросло в три раза. Перестройка учебно-тренировочного процесса потребовала небывалой мобилизации внутренней энергии. Ишмурзину путь в армию отрезали, и это крайне угнетало его. Зато прекратились анонимки!

Вести с фронтов то радовали, то огорчали. Группа Кузнецова в первом бою сбила немецкий «юнкерс», во втором – уже два. Сам Кузнецов получил ранение, но на поврежденном самолете дотянул до земли. Владимир Михайлович Камкин погиб в воздушном бою 25 июня 1941 года.

В подмосковном небе героически проявили себя десятки выпускников Уфимского аэроклуба. Вскоре после того, как вражеские войска были отброшены прочь от столицы СССР, ЦК комсомола прислал в Уфу телеграмму. «Ваши земляки показывают себя верными сынами Родины, способными не считаться ни с чем ради выполнения боевого приказа», – говорилось в ней. В боях за Москву погибли Петр Макаренко, Михаил Никонов, Борис Жданов, Петр Грибов, Иван Ясин, Анатолий Миланин, Карим Хабиров, Дмитрий Стародубов, Михаил Ситников, Виктор Дьяконов. Все они были учениками Ишмурзина. Он верил в них, и они не подвели своего наставника.

Это ж какое надо иметь сердце, чтобы превозмочь боль утраты этих дорогих ребят?! Сыновей, по сути... Галей Мухаметьянович выдержал. Спасал штурвал. Руководя одновременно тремя аэроклубами (Уфимский, Стерлитамакский и Белорецкий), он постоянно находился в небе: прокладывал первые маршруты во многие районы и города республики, выполнял задания руководства республики по доставке людей, когда каждый рейс – «самый срочный». В начале 1942 года Ишмурзину было присвоено звание майора.

ОПУСТЕЛА БЕЗ НЕГО ЗЕМЛЯ

Не зря говорится: счастье и несчастье ходят рядом. Ишмурзин всегда знал, что горизонт не так уж чист. Он показал высокий класс маневрирования в небе близ Стерлитамака. Летал легко и красиво. Но при заходе на посадку самолет перестал слушаться руля. Как потом было установлено, произошел обрыв троса.

В некрологе были высоко оценены заслуги Галея Мухаметьяновича Ишмурзина перед Родиной. Он служил честно, был олицетворением боевого духа родного народа. Верность избранной профессии, долгу перед государством и народом ставил выше всего. Безмерно любил высоту неба, прочность земной тверди и нежность полевых цветов. Шум ровно работающего мотора воспринимал как музыку. А общение с односельчанами было для него лучшим праздником.

Память о Галее Ишмурзине авиаторы Башкортостана передают из поколения в поколение. В его честь на сабантуе провели соревнования с вручением именных призов, учрежденных руководством Аургазинского района и республиканским комитетом ДОСААФ. Летом 2003 года по случаю столетия со дня рождения Г. М. Ишмурзина близ села Мурадымово установили самолет-памятник, подаренный Республиканским Советом РОСТО.

Фото предоставлены Региональным отделением ДОСААФ России

Республики Башкортостан.