«Только нам по душе непокой!»

Напомним историю. Знаете ли вы, что в начале ХХ века волонтерами называли тех, кто отправлялся на войну добровольно, а не по рекрутчине? В 20-х годах волонтерами стали называть группу бывших военных Австрии, Великобритании, Германии, Швеции, принимавших участие в Первой мировой войне, которая добровольно и абсолютно бесплатно взялась восстанавливать разрушенные фермы Франции. И именно в тот период была создана одна из старейших волонтерских организаций – Международная гражданская служба, поднимавшая из руин Первой мировой войны европейские города и села.

Примеры самоотверженного, добровольного труда демонстрировались и в России. Волонтерами смело можно назвать учителей земских народных начальных школ XIX века, сестер милосердия, студентов, докторов. В начале прошлого века в России было почти 20 тысяч попечительских советов для бедных, в которых трудились волонтеры.

В то же время нельзя сказать, что волонтеры работают абсолютно безвозмездно. За свой труд они получают колоссальный объем опыта, знаний, навыков, полезные контакты. А молодым людям, коих в полку волонтеров подавляющее большинство, волонтерская деятельность дает возможность проявить себя талантливыми организаторами, надежными кризисными менеджерами, ответственными перед государственными, общественными структурами и, таким образом, сделать еще один существенный шаг по дороге профессионального роста.

В корне волонтерства – любовь

Именно любовь к русскому языку, желание слышать и читать грамотную русскую речь привели Наталью Панчишину на стезю добровольца. Семь лет назад, когда она активно вела блог, факультативные занятия, призванные обучить аудиторию грамотному русскому языку, Наталья впервые узнала об акции «Тотальный диктант». Панчишина считала необходимым указать людям на распространенные ошибки в русском языке, которые стали еще более явными с появлением в среде общения и деятельности интернета. Сейчас принято обвинять глобальную сеть в том, что она делает людей безграмотными. Но это не так, интернет лишь оголил нашу безграмотность, подчеркивает языковед.

– Акцию «Тотальный диктант», являющуюся полностью волонтерским движением, в начале двухтысячных придумали студенты новосибирского университета, которые тоже были заинтересованы в грамотной речи. Эти добровольцы организовали процесс диктанта, попросили учителей русского языка проверить написанные тексты, которые, в свою очередь, также добровольно согласились на предложение, – рассказывает Наталья Панчишина. – В Башкортостан «Тотальный диктант» пришел в 2012 году. Перед этим я и мои товарищи занимались поиском информации, налаживали связи с организаторами диктанта. Словом, готовили плацдарм для старта.

Что же заставило Наталью Панчишину заняться организацией «Тотального диктанта» в Башкортостане? Ее заинтересовала и вдохновила сама идея необычной акции. Она считает, что проект должен совпасть с внутренним миром человека. Вот тогда человек готов добровольно трудиться, жертвовать своим временем и другими ресурсами.

– Мы с Линой Серегиной, которая и рассказала мне про акцию, за кратчайший срок узнали, что для организации диктанта необходимы зал, экран, регистрация на сайте «Тотального диктанта», – вспоминает Наталья Панчишина. – Акцию анонсировали через ИА «Башинформ». На первый диктант, состоявшийся в аудитории БашГУ, пришли 162 человека. Сейчас количество людей, пишущих диктант, варьируется в пределах двух тысяч человек. Объем работ возрастает, но в то же время увеличивается число добровольцев, готовых нам помочь.

Как и семь лет назад, нам надо напечатать бланки, приобрести канцелярские принадлежности, нанести на них логотипы диктанта, организовать курсы по русскому языку, которые тоже, кстати, проводятся абсолютно бесплатно, пригласить известных людей, которые диктуют текст, проверить результаты диктанта.

И всегда в этой работе участвовали добровольцы – наши знакомые, товарищи, коллеги из разных сфер деятельности. Мне удается зажечь идеей и убедить в полезности дела предпринимателей, которые предоставляют печатные услуги, другие спонсорские ресурсы. Люди откликаются, помогают. Это волонтерство в чистом виде.

Команда, подключаемая к работе накануне диктанта, огромная, но непосредственно «Тотальным диктантом» занимается четыре человека. Ольга Уткина после написания диктанта предложила помощь, спросила, чем может быть полезной. Теперь Ольга стала техническим помощником Панчишиной, заведует работой с соцсетями. Альфия Кутлуева – одна из первых участников «Тотального диктанта», причем лучших, – тоже добровольно подключилась к работе команды. Она выполняет работу пресс-секретаря: готовит и рассылает пресс-релизы и другие информационные материалы.

– Волонтерство – это интересная, полезная, развивающая внутренний мир коллективная деятельность, – убеждена Наталья Панчишина. – В век капитализма, когда каждый сам за себя, волонтерство напоминает нам еще раз, что мы – одно целое, рождены на благо общества, в котором не все измеряется деньгами. Разобщенность не имеет положительного зерна. В одиночку можно чего-то добиться, но принесет ли такое достижение радость?

… и уравновешенность

Спокойствие и уравновешенность в работе волонтера важны и вполне оправданы, считает руководитель поисковой организации в Башкортостане «Поиск Пропавших Детей – Уфа» Павел Нестеров. Поиск пропавших людей, и особенно детей, требует не только душевных и физических энергозатрат, но и вдумчивости, равновесия. С трезвой и холодной головой легче решать поставленные задачи и достигать намеченные цели.

– Например, мы часто вспоминаем случай, произошедший в августе прошлого года в Давлекановском районе, – вспоминает Павел Нестеров. – Поступила информация о пропаже трехлетней девочки. Данные малышки были распространены по соцсетям. В полночь группа поисковиков выдвинулась на территорию поиска, куда мы прибыли в 4 утра. Через час начали прочесывать болотистые места. В полдень решили сворнуть поиски, потому что ребятам необходимо было возвратиться на работу. К счастью, перед самым уходом мы нашли девочку живой и здоровой. А места там не самые теплые, к тому же конец лета. Иные люди в такой ситуации начали бы нервничать, заводиться. Но так нельзя, это вредит делу. Мы даже не о всех поисковых работах сообщаем и публикуем. Потому что резонанс порой может помешать поисковой работе.

По мнению Павла Нестерова, образ современного волонтера сформирован. Как правило, это молодой человек, у которого достаточно свободного времени. Даже конкурсы, предлагаемые государством, рассчитаны на людей до 30 лет.

– Ребята могут придумать проект, выложить его в интернете, собрать себе подобных. Это больше тусовка по интересам, – говорит Павел Нестеров. – У нас же в основном люди работающие, проблемы, которые мы пытаемся помочь решить, связаны с ЧП, с горем людей, с оказанием той же психологической помощи родным пропавших, а на это тратится много внутренних сил. Конечно, нашу организацию пригласили вступить в волонтерский центр, основанный при Министерстве молодежной политики и спорта РБ. Нам подарили рации, и мы очень благодарны за это. Но реальной помощи мы не ощущаем. Впрочем, мы выполняем свою миссию. Я не мыслю такими категориями, как «работа», «результат работы» в рамках поиска пропавших. Мы видим, куда нам двигаться дальше. Эффективность нашей деятельности – в людях. В республике мы сумели привлечь людей из 10 городов и районов. Они готовы бросить все свои дела и по первому зову ринуться на поиски ребенка. Я очень рад, что нас сплачивает желание помочь несмотря ни на что.

Павел Нестеров и его команда строит свою деятельность на базе соцсетей. На сегодняшний день они самые результативные коммуникационные сети в общественном пространстве. В то же время «Поиск Пропавших Детей – Уфа», насколько это возможно, взаимодействует и с государственными органами.

– При непосредственном поиске мы становимся в одну связку с МЧС. У нас также налажены контакты с МВД, со следственным комитетом, Уполномоченным по правам ребенка в Республике Башкортостан. В этих ведомствах есть очень грамотные специалисты и просто хорошие люди. Мы неоднократно проводили полезные и познавательные совместные учения. Занимаемся и профилактикой: проводим в школах беседы, уроки собственной безопасности в простой, понятной для ребенка игровой форме. Кстати, мы планируем пройти обучение у профессионалов по психологической помощи родным пропавших, устойчивости в стрессовых и форс-мажорых ситуациях, защите от «выгорания». Также в планах проведение для всех желающих обучающих семинаров по полевым поискам. Это будет полезно особенно тем, кто желает вступить в нашу организацию или подобную нашей.

Павел Нестеров и поисковая команда работают самостоятельно. Их главные поисковые инструменты – сотовая связь, соцсети, мессенджеры. При поиске в Белорецке Яны Перчаткиной было задействовано от 800 до 1500 добровольцев в день. Вряд ли какая иная структура за короткий срок собрала бы такое количество людей. Перед поиском пропавшего человека определяется несколько основных задач, на каждую назначается ответственный человек, собирающий всю необходимую информацию. В итоге формируется команда, которая ближе всего к месту поисков. Она начинает работу на местности, остальные занимаются оповещением населения, продолжают сбор информации, работают с картами.

– В такой деятельности главное звено – человек, – подытоживает Павел Нестеров. – Мы не можем заглянуть ему в голову. Но я убежден, что тот, кто присоединяется к поиску, наполнен не только решительностью и уверенностью в положительном исходе дела, но и душевным светом.