Все новости
РЕГИОН
23 Ноября 2020, 20:14

Рустам Сиразетдинов: «Как я победил коронавирус»

Известный журналист рассказал свою историю болезни

О том, что происходит в мире, в стране, в своем регионе, городе, районе или селе, мы узнаем из СМИ благодаря журналистам. Пишущей и снимающей братии нужно вникать в самые мелкие детали, чтобы максимально точно отобразить тему. Поэтому для погружения в освещаемый вопрос журналист часто «меняет профессию». Во время кризисов, таких как пандемия коронавируса, активность СМИ повышается по определению. Информация становится гораздо более востребованной и, соответственно, прибавляется работы у репортеров. В это время значительно больше становится опросов экспертов и аналитиков. Однако, одно дело – рассказывать о COVID-19 со стороны, и совсем другое – испытать все на себе.
Журналисты тоже люди, и они тоже болеют. Известный в Башкирии журналист и путешественник, член РГО, постоянный автор нашего издания Рустам Сиразетдинов недавно заболел COVID-19. К счастью, он справился с недугом и выздоровел. Мы попросили его рассказать о том, как он победил болезнь, поскольку информация из уст журналиста об испытанном на себе всегда интересна.
– Рустам Харисович, во-первых, поздравляю с 60-летием! Сразу хочу сказать, что этот солидный возраст, что называется, «не про тебя». Ты человек спортивный и энергичный, всегда на ногах и в движении. Как так получилось, что ты заболел?
– Еще весной было трудно поверить, что какой-то вирус из Китая сможет настолько изменить нашу повседневную жизнь. Мы через многое прошли: птичий, свиной, и еще массу каких-то гриппов и новых инфекций. Когда-то СПИД и ВИЧ-инфекция считались самой страшной угрозой для человечества. Оказалось, что ВИЧ- инфицированные люди могут жить полноценной жизнью и даже иметь здоровое потомство. И если лечиться, можно не умереть и от СПИДа.
Но COVID-19, в отличие от всех своих страшных предшественников, разделил нашу жизнь на два периода: «до» и «во время» пандемии. Причем, никто пока толком не знает и не может назвать время, когда наступит период «после», и каким он станет для человечества.
Лично я, признаюсь, к COVID-19 до того, как заболел им, относился довольно легкомысленно. Маску носил и даже перчатки в людных местах надевал. Соблюдал правила самоизоляции и положенную дистанцию. Однако все эти установленные правила казались мне надуманными и бесполезными. Что спасло меня от первой волны коронавируса до нынешней осени, ставшей самой «високосной» в современной истории, – это мой образ жизни. Несколько лет назад я переехал в одну из деревень Уфимского района, рядом с городом. Работал и до пандемии большей частью дистанционно: самостоятельно снимал свои репортажи для телевидения и раз в неделю привозил их на телецентр для монтажа в эфир. А когда в регионе ввели режим самоизоляции, то и вовсе прекратил общение с внешним миром, лишь изредка выезжал в столицу по неотложным делам. Продукты и предметы первой необходимости покупал в своей деревне.
Но вот наступило лето. Всем показалось, что коронавирус начал отступать. Власти смягчили противоэпидемиологические меры, отменили режим самоизоляции. Толпы уставших от пребывания в четырех стенах своих квартир жителей России бросились наверстывать упущенное: массовые гуляния, шашлыки с друзьями, а главное, отпуска в Крыму, на Черноморском побережье Кавказа и особенно в Турции. В итоге, сегодня мы пожинаем плоды нашей летне-осенней отпускной эйфории.
– Как ты почувствовал болезнь? Каковы были первые симптомы, ощущения?
– Сначала заболела моя супруга. Восьмого октября жена почувствовала недомогание. Температура 37, одышка, слабость. У меня этих симптомов не было, но появились раздражительность, апатия, отсутствие аппетита. 9 октября мы поехали во врачебную амбулаторию в Нижегородку. Нам открыли больничные листы, замерили температуру, взяли мазок слизистой и выписали антибиотики. На вопрос, когда будут готовы результаты анализов, в ответ прозвучало: через две недели. Кстати, результаты тех первых анализов мы не узнали даже после того, когда нас выписали из госпиталя и закрыли больничные листы. Почти неделю я лечил супругу и лечился сам дома. По рецепту купили антибиотики и другие препараты. С трудом, объехав шесть аптек в округе, едва нашел их. Еще через пару дней дефицитом стали самые обычные витамины и градусники, не говоря уже о лидокаине, без которого колоть антибиотик было довольно мучительно. Наступил момент, когда домашнее лечение для моей супруги стало просто рискованным.
Температура держалась ежедневно на уровне 38-39 градусов. В легких штормило. На «скорой» нас направили в ковид-госпиталь БГМУ на компьютерную диагностику. Через час ожидания дали заключение: у супруги коронавирус, поражение легких 32 процента, у меня – все чисто. В тот же день, вернувшись домой, быстро собрали вещи супруге и через три часа скорая увезла ее в 4-ю инфекционную больницу. Я держался еще пару дней, даже возил продукты жене. Но наступил момент, когда проснулся в три часа ночи весь мокрый, в полубредовом состоянии – температура поднялась до 39. Я не мог встать с постели. Причем, последние дни колол себе антибиотики, которые остались от домашнего лечения супруги. Потом, оказалось, что этого не нужно было делать. На ранней стадии заражения антибиотики вредны. Но кто бы знал об этом тогда, тем более, лекарства были прописаны участковым терапевтом.
– Ты активный пользователь соцсетей. Твои посты в фейсбуке стали своего рода ежедневными «бюллетенями» о состоянии здоровья, благодаря чему друзья и знакомые могли знать – что тебе нужно и чем помочь.
– Действительно, соцсети помогли. Утром, когда наступил кризис, я разместил в социальных сетях пост о своем состоянии. Попросил помощи у друзей. Тогда больше всего меня беспокоило, что будет с моими питомцами – моей собакой, а это не болонка, а огромный алабай, есть еще кот и два карликовых кролика.
В тот трудный период помогли друзья. Привезли корм для животных, запас продуктов для дочери. А я оказался в той же инфекционной «четверке», в одном корпусе с супругой. В больницу я поступил после обеда, около часа провел в ожидании в приемном покое. Время тогда, казалось, остановилось: скорее бы попасть к врачам и начать лечение, это было единственное желание. Мне повезло, может быть, сыграла определенную роль профессия тележурналиста – меня определили сразу в палату, причем, неплохую. Четвертый корпус, десятое отделение, восьмая палата. Две койки в четырехместной палате уже были заняты.
– Ранее в нашем издании мы разместили аналитический материал о том, что пандемия оказывает большое негативное влияние на психологическое состояние многих наших сограждан. Мы анализировали это на примере здоровых, еще не заразившихся людей. В статье приводилось мнение экспертов, что многие заразившиеся коронавирусом пациенты страдают от расстройств психики.
– Да. Это так и есть. Войдя в палату, я поздоровался со своими будущими соседями, правда, в ответ на мое приветствие никто из них не откликнулся. Полная тишина… Потом я понял, что ковид разрушает не только легкие и организм человека, но и сильно влияет на психику. Люди замыкаются в себе, перестают реагировать на внешний мир, часто становятся очень раздражительными. То и дело в коридоре отделения я слышал, как пациенты, общаясь с родными и близкими по телефону, непозволительно грубили им, обрывали разговоры. Все это из-за болезни. Если бы не врачи, фельдшеры, медицинские сестры и санитарки, было бы совсем грустно. Медицинский персонал отделения вносил комфорт в этот дисбаланс человеческих отношений. Больничная жизнь – это прежде всего строгое расписание, составленное по схеме лечения. Меряем температуру, давление, уровень кислорода в крови. Отвечаем на вопросы врача или медсестры, сдаем анализы. Получаем лекарства через уколы и капельницы, глотаем таблетки. В перерывах между лечением завтракаем, обедаем, ужинаем. Проводим санитарную обработку палаты. И 20 часов в сутки лежим на животе (постельный режим – это главное!). Для меня последнее было самым трудным. Уже через час такого режима начинались боли в пояснице. Я переворачивался на спину и получал нагоняи от медработников. И они были правы, сразу же после смены позы падал уровень кислорода в крови.
– Судя по фотографиям в соцсетях, у тебя часто на столе стоял кумыс. И не только на столе, но и вместо капельницы (это, видимо, была шутка). Насколько помог в восстановлении наш национальный целебный напиток?
– Да, кумыс спасал меня. Перед тем, как «скорая» забрала меня из дома, коллеги по телецеху успели завезти мне целую сумку кумыса. Ежедневно я выпивал по бутылке. Чудо: если до употребления волшебного напитка сатурация показывала у меня 92 единицы, после кумыса она возрастала до 95! Восемь дней, проведенных в госпитале, я регулярно употреблял кумыс. Возможно, он чем-то и повлиял на мое быстрое выздоровление.
– Сегодня звучат самые разные оценки труда медиков, находящихся на передовой в битве с COVID-19. Больше восторженных и хвалебных отзывов, нежели негативных и критических. Ты на протяжении двух недель все видел своими глазами и наблюдал за процессом лечения. Каково твое мнение как журналиста?
– Главным фактором, спасшим меня от коронавируса, стало полноценное и умелое лечение со стороны медицинского персонала госпиталя. Признаюсь, в больнице в последний раз до этого я лежал двадцать лет назад. Да что там, полис медицинского страхования получил этим летом! Да и то оформил его только из-за требований, связанных с участием в экстремальной экспедиции на Алтай. На Алтае он не пригодился, пригодился в Уфе! В больнице я был глубоко потрясен отношением медиков к пациентам. Сутками эти замечательные люди в белых одеяниях, похожие на космонавтов и ангелов одновременно, следили за состоянием больных, бегали из палаты в палату, делали ежедневно сотни уколов, ставили десятки капельниц. При этом, постоянно рискуя заразиться опасным вирусом, а многие из них уже и сами переболели. Оставаясь, несмотря на трудности и проблемы, всегда веселыми, приветливыми, заботливыми. «Как вы себя чувствуете? Сейчас будет укольчик! Не больно? Потерпите немного, пожалуйста…».
– В процесс лечения всегда включены две стороны – медики и пациенты. Каковы впечатления о своих собратьях по несчастью – людях, с кем вместе пришлось лечиться?
– Люди бывают разные. Соответственно, и пациенты в больнице – разные. Кому-то нравилось плакаться в жилетку доктору. Один из больных, лежавших временно в коридоре (слышал собственными ушами!), замогильным голосом диктовал по мобильнику свое завещание жене. Третий ругался на девушку-медсестру чуть ли не матом из-за того, что она задержалась со снятием капельницы. Мой сосед по палате, молодой человек, у которого ковид был усугублен еще и сахарным диабетом, на третий день госпитализации вообще отказался от лечения и ушел из больницы, ссылаясь на то, что от лечения ему стало только хуже. Я видел, как побледнело лицо медсестры, когда на вопрос «А где ваш сосед?» я сказал, что он собрал вещи и ушел домой!
Параллельно, в соседнем, седьмом отделении лечилась моя супруга. Оказалось, что таких странных случаев и неадекватных поступков со стороны пациентов хватало и там. На третий день после госпитализации ночью (кстати, по ночам очень мучала бессонница, потом посчитал, в среднем, в сутки спал три-четыре часа,) услышал в коридоре крики и ругань. Утром узнал, что привезли нового больного – старика. Положили его в коридоре, оказалось, что дед неадекватный: не ориентируется в пространстве, во времени, не отвечает на вопросы, не принимает пищу. Ночью кто-то из больных увидел, что он мочится прямо в коридоре. Такие больные, естественно, должны лежать в больнице вместе с сиделкой. Но похоже, от деда избавились его близкие родственники. Видимо, дома надоел! Кстати, очень скоро дед исчез… Жалко его, он даже не понимал, где находится и что с ним происходит!
– Как началось выздоровление?
– То, что я начинаю выздоравливать, почувствовал, когда появился просто зверский аппетит. Наступил момент, когда я начал считать время в больнице не от капельницы до следующей капельницы, а от завтрака до обеда и от обеда до ужина. Отмечу, питание в больнице сегодня очень даже приличное. Когда я лежал в госпитале много лет назад, больничную пищу даже на дух не переносил, питался тем, что приносили в больницу близкие и родные. В 4-й клинике съедал все, что давали на завтрак, обед и ужин по рациону, плюс то, чем баловали меня друзья. Стыдно признаться, приходилось звонить им по телефону с просьбой привезти чего-нибудь съестного. До сих пор перед глазами удивленные лица соседей по палате во время моих ежедневных обильных трапез. Считается, что ковид обнуляет у человека обоняние. Только не у меня! Все запахи съестного я чувствовал в эти дни особенно обостренно…
Было обидно, когда лечащий врач отсрочил мне выписку на два дня. Сатурация подвела: не поднималась выше 96-ти. Для врачей сатурация – очень важный показатель. Хотя для моего организма 96 единиц, наверное, это нормально, учитывая, что в молодости я потерял одну долю правого легкого… К тому моменту супругу уже выписали, причем ее состояние при госпитализации было намного тяжелее моего: несколько дней в больнице она провела на аппарате ИВЛ.
– Кроме препаратов и лекарств в лечении коронавируса сегодня активно применяют различные методы – тренинги, упражнения, вплоть до надувания воздушных шариков. Думаю, для тебя как спортсмена-дайвера это было несложно.
– Да, надувал по 50 раз ежедневно воздушные шарики. Кстати, очень хорошая тренировка для легких! Но, думаю, в большей мере мне помогло мое прежнее увлечение дайвингом. Двенадцать лет я занимался им, стал обладателем сертификата дайв-мастера, сдал кучу экзаменов, обнырял с десяток морей и три океана. Для легких это очень большая нагрузка и хорошая тренировка. Кроме того, некоторое время я занимался подводным плаванием на задержке дыхания. Личный рекорд – две с половиной минуты! Ковид отдыхает по сатурации… И когда я услышал, что мне предстоит провести еще два дня в больнице, настроение резко упало. Потом, при выписке я узнал, почему меня задержали. Вообще, по медицинским документам, лечение у меня оказалось на удивление очень скоротечным. Первая компьютерная томография, которую мы сделали вместе с супругой, показала у нее положительный результат с 30-процентным поражением легких. У меня результат на наличие COVID-19 был тогда отрицательным. После моей госпитализации минус стал плюсом. Через пять дней лечения плюс потерял вертикальную палочку. Еще два анализа, сделанные перед выпиской, показали, что вирус у меня не обнаружен. Наконец, через неделю после выписки я сделал еще один анализ на наличие COVID-19 в поликлинике МЕГИ, и мне выдали справку, что я здоров. Недавно мне исполнилось 60 лет. Главное, что я сумел победить болезнь, несмотря на возраст. Думаю, это может сделать каждый, кто верит в себя и в свои силы. Главное – не сдаваться, не терять веру, не паниковать и слышать советы врачей. Ковид лечится!
Читайте также:
Выздоравливайте!
Почему от коронавируса чаще умирают ночью?
Коронавирус «щадит» женщин?
Подписывайтесь на канал журнала «Панорама Башкортостана» в «Яндекс Дзен»
Присоединяйтесь к журналу "Панорама Башкортостана"
во "Вконтакте": vk.com/bashpanoramamagazine
в "Одноклассниках": ok.ru/zhurnalpan
Читайте нас: