Ах, да – доступная среда...

Термин «инвалид», что в переводе с латыни означает «слабый, немощный», безнадежно устарел. Да и более современное определение «человек с ограниченными возможностями» постепенно утрачивает смысл. Способствуют этому внедрение «доступной среды», инклюзивное образование, всевозможные социальные и реабилитационные программы. В частности, есть госпрограмма, которая так и называется: «Доступная среда в Республике Башкортостан». Жители нашей республики, имеющие ограничения по здоровью, успешно работают, учатся, участвуют в общественной жизни, реализуют свой творческий потенциал. Особо отметим наших паралимпийцев, которые на своем примере показывают, что в принципе нет ничего невозможного – успеха может достичь каждый, и дело тут не в особенностях здоровья, а в силе духа, упорстве и трудолюбии. Но одно дело – официальные отчеты и красочные репортажи, другое – взгляд изнутри. О том, с какими трудностями сталкиваются граждане с ограниченными возможностями, «Панораме Башкортостана» рассказали жители республики.

История первая – недоступный стоматолог и «неподъемные» вузы

У Кристины Заевой заболевание опорно-двигательного аппарата. Девушка передвигается на коляске с помощью близких, но это не помешало ей получить высшее образование по специальности «юриспруденция».

– Хотя дистанционное обучение и набирает популярность, но его качество пока страдает, поскольку оно направлено на самостоятельность и теорию, в основном в тестовой форме, – говорит Кристина. – И, что очень важно, отсутствует живой контакт с преподавателями. Когда я стала понимать, что с таким образованием у меня мало перспектив в будущем, было желание перейти на заочную форму обучения, практически это оказалось невозможным из-за отсутствия лифтов в наших вузах. Да, в Москве есть вуз, где дистанционное образование более качественное, но на вступительные экзамены нужно явиться лично. Следующая довольно острая проблема – получение медицинской помощи. Чтобы попасть к узкому специалисту, приходится ждать сезона легких одежд. Осенью прошлого года мне потребовался стоматолог. В поликлинике по месту жительства отсутствовали нормальный подъезд и пандус. Я тепло одета, да и коляска тоже имеет вес. Даже двое взрослых с трудом могут завезти меня на крыльцо. А дальше выясняется, что внутрь попасть тоже проблема – дверь не открывается полностью. В итоге было принято решение лечиться в платной клинике.

Мы позвонили в поликлинику, о которой говорит Кристина. Находится она в Деме по адресу ул. Правды, 1.

– К сожалению, нет ничего идеального, – ответил представитель клиники Сергей Николаевич. – Но за последние 12 месяцев мы очень много сделали в плане улучшения доступной среды. Установили пандусы, звонки вызова, поменяли двери. Планируем в ближайшее время встретиться с гражданами с ограниченными возможностями и провести совместный осмотр, чтобы они порекомендовали нам, что именно нужно еще исправить.

Недавно Кристина вновь посещала дантиста.

– Дверь теперь открывается, так что я могу проехать внутрь, – рассказывает девушка. – Но вот подняться по пандусу мне помогала мама, сама я бы не смогла.

Вот так выглядит вход в поликлинику сейчас

Что касается вузов, проблема, действительно, есть, особенно когда речь идет о старых учебных корпусах. Так, например, в УГНТУ не во всех корпусах есть работающие лифты. Полагающиеся пандусы, кнопки вызова персонала, тактильные таблички для слабовидящих имеются, но вот подняться на нужный этаж людям в инвалидных колясках бывает тяжело.

– К сожалению, конструктивно, у нас не во всех корпусах, построенных еще в советский период, работают лифты, – говорит проректор по эксплуатации и развитию имущественного комплекса УГНТУ Алексей Волков. – Но есть подъемники, на которые можно поставить кресло, и охрана всегда поможет человеку подняться. Пока по этому поводу жалоб не было. Мы работаем в этом направлении, стараемся, чтобы обучение в вузе было доступно всем категориям граждан.

История вторая – кафе не для всех

У Ильмиры Салимовой проблемы с позвоночником, из-за чего ей приходится передвигаться в инвалидной коляске.

– Я бы не стала усугублять ситуацию, – говорит Ильмира. – Все-таки у нас доступная среда развита достаточно хорошо. Но однажды мы с родителями решили пойти в кафе «Баракат». Там была крутая лестница, где даже здоровому человеку пришлось бы трудновато. В итоге мы развернулись и ушли, так как невозможно было подняться. Также я люблю ходить в кино, но в наших кинотеатрах единственное место в зале, где можно разместиться в коляске, – перед первым рядом. Экран очень близко, сильно устают глаза.

Звоним администратору кафе, сообщаем об этом эпизоде.

– У нас в Уфе несколько точек и везде есть пандусы, кнопки вызова персонала. Если кому-то требуется помощь, всегда поможем.

История третья – взгляд из глубинки

Несколько лет назад жительница Мишкинского района Татьяна Сухоева, прикованная к инвалидному креслу, с помощью суда добилась от местной администрации социального жилья. Немало усилий понадобилось, чтобы в новой квартире ей обеспечили нормальные условия для проживания. Но трудности в повседневной жизни Татьяна испытывает до сих пор.

– В Мишкино объектов с нормальными пандусами – раз, два и обчелся, – рассказала Сухоева. – Остальные пандусы только для вида, пользоваться ими нельзя. Пороги, ступени, узкие площадки перед входом – всё против нас… Хуже всего, что недоступна поликлиника. И в кабинет к врачу не попадешь, и на дом не приходят, ссылаясь на занятость. Досуг не организован абсолютно. За последние пять лет я не слышала ни про одно мероприятие для нас. Разве что чаепитие ко Дню инвалидов раз в год. Пока была районная организация Всероссийского общества инвалидов, постоянно проводились различные мероприятия: культурные, спортивные, досуговые, экскурсии, но Общество инвалидов перестало существовать в 2015 году, и с тех пор мы предоставлены сами себе. Мне на коляске жить в Мишкино некомфортно. Недоступна медицинская помощь, почти все магазины, парикмахерские, дом культуры, почта..... Нет общественной организации, куда можно было бы прийти за психологической поддержкой, защитой своих прав.

История четвертая – с собаками вход воспрещен

Гузель Хасанова – руководитель клуба владельцев собак-поводырей. Она хорошо известна в Уфе и республике как общественный деятель, затрагивающий проблему незрячих людей. Год назад в беседе со мной Гузель описала ситуацию следующим образом:

– Большие проблемы с транспортной доступностью как в Уфе, так и по всей Башкирии. Например, захожу в автобус (маршрут 272), мне сразу же объявляют, что будет двойная оплата. Или просто закрывают двери перед носом. Пассажиры, видя, что человек незрячий, с собакой-поводырем, никак не реагируют. Это коробит… Огромная проблема – отсутствие информации об остановках. Раньше, как минимум в автобусах «Башавтотранса», всегда объявлялись остановки на русском и башкирском языках. Сейчас этого нет вообще. Это унижает мое человеческое достоинство. Мне приходится просить чужих людей о помощи. Почему отключили автоинформаторы? А ведь это касается и обычных людей – приезжих, например, или тех, кто плохо знает город. Наконец, вечером зимой, когда стекла запотели – тут даже люди с острым зрением легко проедут свою остановку… Непросто вызвать такси. Звонишь, обговариваешь насчет собаки-поводыря, – поднимают цену на поездку на 30-100 рублей. А ведь есть федеральный закон, запрещающий взимать дополнительную плату в подобных случаях, так как собака-поводырь считается техническим средством реабилитации. Все равно, что инвалидная коляска… Нередко на входе в магазины, торговые центры и другие общественные места висит знак «С собаками вход воспрещен». А это нарушение.

Как известно, в уходящем году о доступной среде говорилось много. В частности, ситуация с незрячими гражданами неоднократно выносилась на повестку дня. И вот год спустя я снова беседую с Гузель Хасановой.

– Мое личное мнение – стало лучше. В общественном транспорте появились информаторы, объявляются остановки. Это очень удобно не только для нас, незрячих, но и для остальных пассажиров. Конфликтов с водителями, кондукторами больше нет. Я так понимаю, с ними провели инструктаж. Правда, был один казус. Осенью я участвовала в «круглом столе», посвященном проблемам незрячих. Вызвала такси – отказались принимать заказ, мотивируя тем, что с собаками не возят. К сожалению, в Башкирии нет социального такси для инвалидов.

Что касается доступа в магазины и общественные места – положение меняется к лучшему.

– С каждым днем конфликтных ситуаций, когда незрячему запрещают войти в общественные места со своим питомцем, становится меньше, – говорит депутат Горсовета Уфы Артур Хазигалеев. – Из-за незнания норм права люди часто сталкиваются с несправедливым ограничением своих действий. Еще раз напоминаю всем – согласно ФЗ «О социальной защите инвалидов» № 181 человек в сопровождении собаки-поводыря имеет право на беспрепятственный доступ ко всем общественным местам и может свободно пользоваться любым транспортом. Наша недавняя маленькая победа – розничная сеть «Магнит» поддержала наш социально-информационный проект, направленный на популяризацию Федерального закона № 181 и разместила стикеры «Вход с собакой-проводником разрешен».

Можно, конечно, спросить, а при чем тут разрешительная наклейка? Заведение в любом случае должно обеспечить беспрепятственный доступ незрячему человеку с четырехлапым сопровождающим. Объяснение простое – с нормами закона знакомы далеко не все, и дело общественников – проводить такой вот «ликбез».

И что же в итоге? Исполняется ли закон?

– Меня в округе все знают, – рассказывает Гузель Хасанова. – Тут проблем не возникает. Если же оказываюсь в новых местах, всякий раз приходится разъяснять нормы закона, переходить на юридический язык. Но удивляет, что возмущаются моему появлению с собакой другие посетители, а не персонал. И вот тут, я считаю, стикеры, социальная реклама должны работать на снятие напряженности.

История пятая – «А как там в Белорецке?»

Своими наблюдениями с «Панорамой Башкортостана» поделилась жительница села Тукан Белорецкого района Людмила Симонова.

– Я инвалид-колясочник, человек активный. Про родное село мне сказать особо-то и нечего, асфальта нет, проехать можно только на электроколяске. У нас на магазинах сделали кнопку вызова, но в деревне смысла в таких кнопках не вижу. Здесь все друг друга знают, я могу позвонить продавцу и попросить вынести то, что мне нужно.

Жаль деревенских инвалидов, потому что пойти им некуда. Когда тут клуб ремонтировали, спросила: «А где же пандус?». Мне ответили, что это ремонт, а не реконструкция. Такая же ситуация с больницей, аптекой, почтой – никакого доступа…

Часто бываю в Белорецке. В городе мы пару раз с активным колясочниками устраивали рейд по доступной среде, по магазинам. Среда-то создается, но это все так тихо, такой мизер. Кнопки вызова – их ставят для галочки. До них не дотянуться, либо они сломаны и не работают.

В качестве пандусов иногда устанавливают швеллеры. Бывает, друг поднимает меня по ступенькам, а какая-нибудь бабушка говорит: «Что же ты мучаешься, вот же специально сделано?». А эти рельсы в два раза шире моей коляски... Еще проблема – узкие двери. Моя коляска шириной 36 см порой впритык еле проходит.

Либо пандусы очень крутые, даже с чьей-то помощью не забраться. А еще в одной аптеке крутой пандус и кнопка вызова посередине. Когда его делали, я обратилась к рабочим: «Это стенка для скалолазания?». Они ответили, что все согласно документам, подписанным администрацией.

И самая огромная проблема – бордюры! Летом был ремонт асфальта, я комментировала, писала, что нужно съезды правильно делать. Никто не услышал...

Очень обидно, ведь доступная среда – это не только наша проблема, это проблема пожилых людей и мам с колясками тоже.

От редакции добавим – это лишь небольшая часть из наблюдений Людмилы. Как говорится, комментарии тут излишни…

История шестая – неприступные бордюры и пандусы

– К сожалению, в реализации «доступной среды» часто вижу формальный подход, – говорит уфимец, инвалид-колясочник Владимир Маргамов. – Вроде бы и пандусов стало больше, но подняться по ним нереально без посторонней помощи. А зайдешь в здание, жилое или административное – совершенно неприступные лестничные марши, не везде есть поручни. А это актуально и для пожилых людей, и для мам с колясками. Или, к примеру, укладывают асфальт – занижают бордюры. Но порог должен быть не более 14 миллиметров, а у нас – 3-5 сантиметров. Я, бывает, выезжаю в город на электроскутере. Чтобы преодолеть такие бордюры, приходится просить помочь прохожих.

Неоднократно Владимир Хакимович становился свидетелем того, как в Уфе неправомерно занимались парковки для инвалидов.

– Однажды сделал замечание одному автомобилисту, – говорит Маргамов, – а он мне в ответ: «Тебе что, дома не сидится, инвалид?».

Специально для «Панорамы Башкортостана» Владимир Маргамов подготовил обзор пандусов в Уфе, в котором объяснил, в чем их недостатки. Ознакомиться с обзором можно по ссылке.

Будем считать, что в истории с доступной средой мы ставим многоточие. «Панорама Башкортостана» вернется к этому вопросу.

Фото: Евгений Соколов, Диана Судурова и из личных архивов Кристины Заевой, Ильмиры Салимовой, Татьяны Сухоевой, Гузель Хасановой, Людмилы Симоновой и Владимира Маргамова.